Все началось с леди. Солнце играло в ее волнистых рыжих волосах, черты лица ее были нежными и мягкими. На леди было летнее платье того насыщенного оттенка, какой принято называть цветом морской волны, легкая ткань при ходьбе льнула к манящим изгибам… Словом — леди была самим совершенством, и Санджи просто не мог не пойти за ней по улицам портового города.
Он представлял, как вот сейчас, когда леди выйдет из книжного магазина с тяжелой сумкой, подойдет к ней, предложит помощь в том, чтобы донести сумку дома, а заодно — пообещает приготовить ей лучший в мире грушевый десерт с мороженым и сливками. Леди конечно же улыбнется, кивнет, и застенчивый румянец окрасит ее щеки. А после — они рука об руку двинутся в закат, и все у них будет как в сказке.
Санджи уже видел, как леди, смущаясь, подставляет для поцелуев ручку, а потом — щечку. Чувствовал, как обнимает ее, скользит ладонями по нежной коже. Уже мог представить себе очаровательных детишек, похожих на его прекрасную леди, когда вдруг вместо леди увидел перед собой рожу Зоро.
— А ты тут какого хрена делаешь? — непроизвольно высказал Санджи мысль вслух.
— Не твое дело, извращенец. Я могу ходить, где хочу и когда хочу, — тут же осклабился в ответ Зоро.
— Опять заблудился, да?
— Нет!
— Да что ты? — Санджи выдохнул дым в лицо Зоро и скрестил руки на груди.
— Я не заблудился, я пришел туда, куда хотел!
— Значит, точно заблудился. Потеряшка-водоросль.
Санджи нравилось наблюдать за тем, как Зоро закипает. Очень быстро — и в тоже время медленно: обычно спокойное, лениво-расслабленное выражение постепенно, с морщинки между бровями и дальше, вниз, сменяется напряжением, желанием драки. Санджи мог предугадать каждое следующее изменение: вот губы Зоро искривляются, вот вена на шее начинает биться сильнее, а вот наконец и пальцы ложатся на рукоять меча и слегка подрагивают в предвкушении.
У самого Санджи рядом с Зоро тоже зудели и сами собой сжимались в кулаки пальцы, а мышцы на ногах напрягались в ожидании атаки. Зоро бесил его на подсознательном уровне. Казалось, его тело жаждало драки с Зоро и готовилось к ней, не принимая доводов разума.
Впрочем, Санджи не возражал.

О прекрасной леди он вспомнил много позже того, как они с Зоро вернулись на Санни, украдкой потирая ушибленные в ходе драки места и пряча улыбки. И почему-то мысль о том, что он забыл про леди, почти не расстроила Санджи.

А может, все началось за два года до этого. На Триллер Барке, где Зоро оттолкнул его, и Санджи впервые не ощутил злости. Или еще раньше, когда холодной ночью в пустыне Арабасты Санджи во сне подкатился к спине Зоро. Они так и спали тогда, спина к спине. А утром зачем-то делали вид, что ничего не произошло, хотя стыдиться было нечего. Луффи с Усоппом и Чоппером вообще сворачивались в какой-то клубок из рук, ног и шерсти, и ничего.

А еще была та ночь. Санджи засиделся допоздна — планировал меню на следующий день. Усопп неожиданно, перед самым закатом поймал отличного тунца, и Санджи не терпелось его приготовить. Можно будет с утра угостить леди сашими, а затем сварить к обеду бульон, повышающий выносливость. Их жизнь в прошедшие две недели была подозрительно спокойной, как всегда перед очередной заварушкой. Так что силы команде точно не помешают, решил Санджи и захлопнул блокнот. Чиркнул спичками, вдохнул первый, самый сладкий глоток ароматного табачного дыма и подумал о том, что на новом острове помимо приключений обязательно будут прекрасные леди, и уж на этот раз Санджи своего не упустит.
Он уже докурил и собирался пойти спать, когда услышал странный полухрип-полустон.
Напрягшись, Санджи пошел на звук и увидел спящего под сенью мандариновых деревьев Зоро. Тот лежал на спине, широко раскинув руки, и посапывал. Интересно, что ему снилось? Санджи выругался про себя. Некоторые придурки умудряются испортить самую мирную ночь, какая только может быть в этой части мира.
Он подошел ближе и приготовился хорошенько пнуть храпящего на весь корабль засранца, когда Зоро вдруг вздрогнул, потянулся вперед, схватил Санджи за ногу и резко дернул, подминая под себя. Санджи успел извернуться и все-таки заехать ему по ноге, но Зоро навалился сверху и прижал его к палубе. Они боролись еще некоторое время, перекатываясь в пыли, выдыхая ругательства и стараясь заехать друг другу в глаз, а потом Зоро в очередной раз оказался сверху, приподнялся на локтях, уходя от удара, и замер, тяжело дыша.
Санджи выдохнул, пользуясь секундной передышкой и подумал, что придется еще и костюм чистить из-за Зоро, когда тот вдруг открыл глаз - совсем темный в слабом ночном свете.
Санджи вдруг стало сильно не по себе. Он ощутил, как холодит разгоряченное лицо ночной ветер, услышал плеск волн за бортом, почувствовал тепло и тяжесть тела Зоро.
— Слезь, водоросль, — пробормотал Санджи, спихивая с себя Зоро. Поднялся, не отряхиваясь, и быстрым шагом прошел в душ.

Только за закрытой дверью Санджи признался себе в том, что почувствовал не только тяжесть Зоро, но и полувставший член, упиравшийся ему в бедро.

После той ночи у него помутилось в голове. Или это, или слишком долгое отсутствие общества прекрасных и доступных леди — третьего не дано. Иначе почему бы еще Санджи уже два дня как дергался при звуке шагов Зоро, перестроил свое расписание и маршруты по кораблю так, чтобы поменьше с ним пересекаться, пытался прикурить сигарету, когда предыдущая еще тлела, вместо драки?
Зоро, правда, наверное и не заметил. Спал себе, ел, хмуро пырился вдаль из вороньего гнезда и, казалось, совсем не думал о случившемся. Только тренироваться стал чаще. Не то чтобы Санджи смотрел или считал, просто знал и все тут.
Санджи сам себе казался идиотом. Ну подумаешь, накатило возбуждение, со сна, в азарте драки — с кем не бывает. Молодой здоровый организм, и все такое. С чего он вообще решил, что имеет к этому какое-то отношение? Это все два года среди чертовых извращенцев, не иначе.

К счастью, сегодня была его очередь дежурить, поэтому было время поразмышлять и успокоиться. Он курил, смотрел в чистое, полное звезд небо, думал о том, что при хорошем ветре уже завтра к вечеру они войдут в магнитное поле нового острова. Нами-сан, правда, пугала зимними штормами, но сейчас, пока еще было тепло, в это верилось слабо. Мерный плеск волн умиротворял и нагонял сон. Надо бы пройтись и сварить себе кофе, иначе он рисковал получить с утра шишку на лбу и тонны насмешек от дорогих накама.
Санджи затушил очередной окурок, обернулся и замер. Зоро стоял в нескольких метрах от него, прислонившись к двери, ведущей в спальни, и смотрел на него не мигая. Половина его лица была в тени, и Санджи почему-то этому обрадовался. Он отдернул пиджак и решительно направился к Зоро, намереваясь подраться. Сейчас он врежет этому придурку, и помутнение разума пройдет. Обязательно.
Зоро сделал шаг ему навстречу, затем — еще один, и еще. Остановились они оба одновременно, в нескольких сантиметрах друг от друга, и Санджи тут же пожалел, что Зоро вообще куда-то двигался. Теперь Санджи видел каждую черту его лица, кривую ухмылку, темный, голодный блеск в глазу.
В горле вдруг пересохло.
— Соври мне, — тихо попросил Санджи.
— Нет, — так же тихо ответил ему Зоро.
В следующую секунду они уже целовались, все сомнения и глупая нервозность вылетели из головы Санджи, будто током вышибло. И не было в мире ничего важнее и нужнее, чем целовать, гладить, сжимать до синяков и развязать уже этот чертов пояс. А потом не стало ничего, кроме прикосновений кожи к коже, поцелуев и дыхания. Шторм, обещанный на завтра, случился сегодня, и Санджи был этому рад.

Они просидели до рассвета в тишине, плечом к плечу, облокотившись спинами о теплое дерево мачты. Санджи курил и уже не думал ни о чем.
Все было хорошо, правильно и так, как нужно. Зоро, темное море и темное небо.
Без начала и конца.

— Я никогда не видел рыболюдей! — подумав, говорит Чоппер.
Нами смеется и поднимает кружку.
— Я поняла, на кого ты намекаешь в первую очередь.
Пьют все, кроме Чоппера. Поскрипывает подвес фонаря.
— Что ж, я никогда... — Нами выдерживает паузу. — Я никогда не целовалась с человеком своего пола! — и смотрит так хитро-хитро.
Смущенное молчание. Робин улыбается.
— Кажется, в этот раз придется пить только мне, — сообщает она и делает глоток. Дерьмокок моментально краснеет аж до ушей.
— Но я никогда не занималась любовью с девушкой, — лукаво говорит Робин, глядя на Нами.
Мужики задумываются.
— С девушкой или с человеком своего пола? — уточняет Фрэнки.
— Я сказала «с девушкой»? Ой, кажется, я оговорилась. Впрочем, так даже интереснее, — улыбка Робин выглядит безмятежной, как обычно, но в глазах искрится веселье.
— Тогда пье-о-ом!!! — ревет Фрэнки, вытягивая руку с кружкой, и с ним шумно чокаются все, кроме девочек — и Зоро.
Хохочущая команда не сразу замечает, что Зоро сидит, вцепившись в кружку, и кривовато улыбается.
— Эй, братан! Да ты что, правда, что ли? Вот уж не подумал бы! — Фрэнки говорит это с настолько искренним сочувствием, что хоть сквозь палубу провались. Дурацкая игра!
Зоро мрачно обводит взглядом товарищей. Луффи смеется, ну да что с него возьмешь. И где он-то успел, интересно? А Усопп? Робин улыбается так мягко и понимающе, что хочется в нее чем-нибудь швырнуть. И, конечно, небось этот поварешечный дебил тоже ржет и теперь со своими шуточками прохода не даст.
Однако, Санджи не смеется и даже смотрит куда-то в сторону. А потом вдруг поднимает кружку и громко объявляет, разом перетягивая на себя все внимание:
— Эгей, я понял, что должен выпить. За один из предыдущих вопросов.
Зоро смотрит, как ходит вверх-вниз его кадык, и думает о том, что вот уж у хренова кока проблем с девушками точно никогда не было. А ему, Зоро, когда на них отвлекаться? Да и не особенно хотелось. Практически никогда не хотелось.
— Какой вопрос? Соврал где-то? Какой вопрос? Ну какой, какой, Санджи? — Луффи дергает Санджи за рукав.
— Насчет поцелуев, — небрежно бросает тот. И тут же, без паузы: — Я должен вас покинуть, пирог требует внимания.
Зоро смотрит ему вслед до тех пор, пока не хлопает дверь камбуза.
— Зоро, не спи! Твоя очередь! — Луффи пихает в бок. Зоро трясет головой.
— Продолжайте без меня.

Он поднимается в воронье гнездо, не зажигая свет. Тренировка — лучшее средство для прочистки мозгов. Зоро смотрит на все свои снаряды — в полутьме они кажутся одной бесформенной кучей — и с неудовольствием понимает, что за штангу браться не хочется. Остается медитация, он усаживается на пол и прикрывает глаза. Вдох, выдох — и из головы уйдут все мысли.
«Эй, братан! Да ты что, правда, что ли?»
Надо сконцентрироваться.
«Я понял, что должен выпить. За один из предыдущих вопросов.»
Зоро сжимает зубы. Вдох, выдох...
«Я никогда не целовалась с человеком своего пола!»
Вдох...
— Маримо, ты спишь, что ли?
Прекрасная получилась медитация. У Зоро даже в детстве таких не случалось.
— Чего тебе?
— Охуеть как вежливо, — дерьмокок ухмыляется, и Зоро понимает, что тот немного пьян. — Кусок пирога тебе принес. Пожри, будь уж так любезен.
Пирог выглядит соблазнительно, и посылать придурка к черту не хочется. Зоро молча берет тарелку. Санджи плюхается рядом на задницу, щелкает зажигалкой, вытягивает ноги.
— А ты мужик, маримо, — вдруг говорит он, и Зоро чуть не давится.
— Слушай, если тебе приспичило с кем-нибудь потрындеть, лучше иди отсюда, — говорит Зоро, глядя на ботинки, поблескивающие в лунном свете.
«...должен выпить. За один из предыдущих вопросов.»
— Мне не приспичило, я пришел сказать тебе, что ты мужик и я тебя уважаю, хотя ты и ходячая водоросль, — Санджи крутит в пальцах сигарету и смотрит в сторону.
Зоро вдруг понимает, что сидит с полным ртом недожеванной начинки.
— Ты, типа, пришел поддержку оказывать? Свали туда, откуда взялся, — язвит он в ответ. Слышать такие слова от дерьмокока слишком странно, чтобы отнестись к этому нормально. Да и не нужны ему никакие уважения!
Санджи неожиданно смеется вместо того, чтобы вскочить и начать размахивать ногами.
— У всех свои проблемы, маримо, я просто хотел тебе об этом напомнить. Нечего ершиться.
«Насчет поцелуев...»
— Ты, это... — начинает было Зоро, но осекается. Одно дело — быть в девятнадцать девственником...
— Ага, целовался с парнями, — легко подтверждает Санджи то, что так и крутится в голове. — И тоже мужик, а не какой-нибудь там окама, — в его голосе звучит нотка угрозы. Зоро молчит. Он не знает, что сказать.
Некоторое время царит тишина. Санджи курит, Зоро пытается как ни в чем не бывало доесть пирог. На пол сыплются крошки.
— И знаешь что? — Санджи тушит сигарету о пятикилограммовую гантелю. Зоро мучительно сглатывает последний кусочек, застрявший в горле. — Я думаю, тебе тоже стоит попробовать.
Видимо, в этот момент на луну набегает облачко, и резко становится темно. Зоро не успевает обдумать последние слова — его губ касаются чужие. Сухие, твердые, а на вкус — горькие от табака и отдающие ромом. Совсем не похожи на женские — впрочем, у Зоро и по этой части опыта немного...

Взрыв смеха с палубы доносится как сквозь вату. Санджи отстраняется ровно в тот момент, когда Зоро понимает, что ему нравится это ощущение — не когда целуешь ты, а когда целуют тебя. Слышен шорох — Санджи роется по карманам в поисках сигарет.
— Погоди, — хрипло говорит Зоро. Санджи замирает. Вновь появившаяся луна освещает его профиль. Зоро, не задумываясь, кладет руку ему на плечо — и как в омут бросается: — Я что-то не распробовал.